начало игры

     Скомканный жёлтый лист хрустнул под лапой, заставив Туманность остановиться и взглянуть на него. Его ещё более сухой и лёгкий собрат пронёсся по поляне, подгоняемый ветром.
Шуршание, с усилением ветра ставшее самым заметным звуком на полупустой поляне, вынудило её прижать уши.
Задумываясь об этом звуке, Туманность начинала выделять каждый опавший лист в отдельности, и ей становилось тоскливо от мысли, что как и всё в окружающей её суматошной жизни, они падают, наслаиваются друг на друга и гниют, незамеченные, сменяя свой узор на мертвенный коричневый распад.

     Прежде, чем кто-то успеет добраться и рассмотреть.

     И словно бы так получилось с отцом. Он всегда был рядом, но теперь, когда он лежит в земле, Туманности чудится, что она недостаточно пристально вглядывалась в переливы его кремовой шубки, недостаточно внимательно вслушивалась в его голос, и уже не может представить Горькозвёзда таким чётким и настоящим, каким он был каких-то несколько дней назад.
Будто у неё отобрали призрак, а не отца.
По призраку тяжело страдать, и Туманности кажется, что в трауре, в который погрузился в последние дни клан, она ходит как в густом мареве, не замечая чужих лап и путаясь под ними. Но не принимая истинного участия.

     Тяжело ли ей? Чужие шаги, проносящиеся фигуры, сменяющиеся сутки— всё кажется чересчур быстрым и хаотичным, и она едва успевает что-то почувствовать, прежде чем «сцена» меняется, оставляя её в растерянности.

     Горькозвёзд погиб, и ей необходимо найти слова для брата. Хорошо бы и для матери, но для брата в первую очередь. Туманность верит, что ему потеря далась тяжелее остальных.
Она думает, мнётся, но в голове одни нелепости. Не успевает высказать ничего путного.
Вспоминает, что Рассвет тоже был близок с отцом, но в смутном желании поддержать натыкается на колья его улыбки. И не понимает, что видится ей более жутковатым — эта бодрость или всеобщая скорбь.

     Щелчок, словно треснувшая под клювом дятла кора — и Туманность снова, не успев как следует сориентироваться, меняет место действия, как-то невзначай пристроенная Берёзовой к делу.
Ей кажется, что её пытаются отвлечь от гибели отца, от тоски. Но она не успевает донести, что правильнее было бы поддержать Светогора или Рассвета. И просто соглашается помочь, после чего на пару дней будто выпадает из повседневной жизни.

     А нынешним утром, выбравшись из палатки, Туманность вдруг подумала, что вместе с отцом потеряла кое-что ещё.
Взглянула на спину Рассвета, нависшего над кучей с дичью.
«Пламя посвятит меня в воины, и мы больше не будем оруженосцем и наставником».
А ведь она верила в то, что посвящение проведет Горькозвёзд. Похвалит Рассвета за то, что тот пережил эти шесть лун рядом с ней. И, возможно, в зелёных глазах наставника полыхнет огонёк радости от того, что его признали как достойно справившегося с возложенной ответственностью.
«Зато теперь он может стать глашатаем».
У этой мысли тоже странный привкус. Рассвет-глашатай. Он был довольно близок с Горькозвёздом, так что, вполне вероятно...
«Быть глашатаем ему точно понравится».

     Решившись, Туманность подобралась к куче с дичью и села в кошачьем хвосте от Рассвета.
— Есть что-нибудь вкусное? — спросила, со скукой глядя на еду. Подцепила лапой мышь, повертела. Поднесла к носу и, поморщившись, уронила обратно в яму.
Скосила взгляд на наставника, пытаясь по выражению морды определить, насколько удачно начался его день, но глаза заболели прежде, чем у неё это получилось.
— Как ты? — вкрадчиво спросила Туманность, пряча пушистый хвост за свой бок, чтобы не мешался, болтаясь из стороны в сторону.

Отредактировано Туманность (2024-10-21 01:09:18)

начало игры

Это были нелёгкие дни, полные слёз и навязчивых мыслей. Горькозвёзд умер. Дни траура закончены, но сердце ещё не до конца верит в это. Как же сложно было не звать его по имени, как же трудно было находится в собственной палатке, где он обитал в своё время. Даже Вьюрок, будучи не таким эмоциональным и трепетным, а также уставший от ежедневной заботе о предводителе, проронил слезу, а это что-то да значит.

Берёзовая не спит уже давно. Она знает, какой сегодня день и готовилась к торжеству со всеми почестями. Пришлось даже посоветоваться с Вьюрком, ведь этот ритуал она никогда не проводила, и любая помощь пригодится. Тем более, что младший знахарь когда-то был на посвящении в предводители вместе с Корнепятом и ещё юным Горькоклыком. Сколько имён она вспомнила, среди которых многих уже нет в Кроне, но кого-то продолжают ждать, несмотря на факты. Интересно, что сказал бы её наставник в этот день? Её собственное сердце твердит о том, что на всё воля Угодий Звёзд, и она будет плыть по их свету.

Пламя станет достойным котом, если будет действовать и дальше подобным образом. Он отлично справлялся с обязанностями, пока Горькозвёзд лежал в палатке знахарей. Но он совсем другой, а значит наступает совершенно иная пора для кроновцев. Она не будет хуже, думает Берёзовая, но будет другой. Совсем другой.

Старший знахарь, закончив со всеми подготовками к церемонии, осматривает поляну. Движение нарастает, все чувствуют скорые перемены. Смерть Горькозвёзда была лишь её катализатором, основные события впереди. И уже многие это ощутили, это скрывается в общем настроении, и сейчас многое зависит от Пламени — от того, как он себя представит и что скажет клану перед тем, как они уйдут к скалам Предков.

Берёзовая наблюдает за всеми и замечает фигуры Рассвета и Туманности. Туманность. Это ещё один силуэт, который станет будущим для Кроны, но никто не знает об этом. Кроме него и его глашатая. Это был один из последних разговоров между знахаркой и умершим предводителем. Знак, что получила двухцветная кошка был явным и однозначным, но она не могла не обсудить это с кремовым котом. Его дочь станет младшим знахарем, и скоро это станет известно. Сегодня глобальный день больших перемен, и чем чаще всё возвращается к этой мысли, тем очевиднее. Может, это поможет юной, почти воительнице, поднять свой дух после потери отца. Может, она почувствует с ним связь и это успокоит её ещё больше словно то была последняя воля звёзд, связанная со смертью предводителя.

— … я не могу не предложить тебе выбраться на охоту перед твоим посвящением, — касается уха, поддёрнувшегося от услышанного, старшего знахаря слова Рассвета. — Пока Пламя будет ходить за своими жизнями, времени у нас будет предостаточно, а я в последний раз хотел бы оценить твои навыки.

Нет, сейчас это было бы очень невовремя. Остаются считанные мгновения до выхода Пламени и нельзя терять их, хотелось бы предупредить о том, что дочь Горькозвёзда пойдёт с ними. Поэтому кошка лёгкой поступью, стараясь не показывать своей внезапности, подходит к соклановцам вступая в диалог.

— Здравствуй, Рассвет, — приветствующий кивок, — Туманность, — более мягкий тон для оруженосца. Её помощь в крайние дни очень пригодилась и открыла для Берёзовой множество полезных черт кошечки, создав некоторую опору для будущего. — Как вы? — Простой вопрос, позволивший бы заодно понять мысли кроновцев.

— Раз нет вкусной мышки, придётся начать утро с вкусной кошки?
Рваные уши Рассвета дрогнули, и какой-то интерес блеснул в его зеленых глазах, когда он скосил их на Туманность. Интерес, смешанный с оттенком растерянности, дополненный искрящимся сумраком. Что-то внутри колыхнулось, заставляя палевого воителя всмотреться в свою ученицу внимательнее. А что-то зависло на кончике языка.
Может, Туманности не стоило пытаться исправиться? В этот момент она напомнила Рассвету мышку, что попыталась вырваться тогда, когда когтистая мышеловка уже сомкнулась над ней. И на губах палевого воина проскользнула усмешка.
— Если ты подрадумеваешь под храбрым воином себя, так и быть, я побуду твоим змеем, — с игривой нотой протянул наставник. Он явно заметил, как Туманность отвела взгляд, чтобы посмотреть на кучу с добычей ещё один раз — "Да ладно, чем может она быть лучше меня?" И скоро с удовлетворением дернул усами, когда ученица переключила внимание обратно на него.
Не хотелось думать, что, заняв пост воительницы, она решит отвязаться от него и будет проводить куда больше времени, смотря на какие-либо "кучи". Естественно, но все равно — неприятно. Туманность была его первой ученицей, можно сказать "будут другие", а все равно — не то. Успокаивала мысль, что ей придется переселиться в палатку воителей, а оттуда уже не сбежишь (если только не в иное племя, но Рассвет верил, что воспитал ее достаточно, чтобы она и помыслить о том не могла, да и кровь Горькозвезда что-то же должна была значить, да?)
Мысль о бывшем предводителе кольнула.
Но не смогла затмить собой мир. И будто бы даже моросью капнула в пруд уверенности: разве позаботиться о его дочери не было в своем роде заботой и о его памяти, исполнением его воли? Рассвет захотел в это поверить, как поверил в особое значение того, что Горькозвезд вручил свою наследницу ему.
Он не уловил, когда мысль Туманности отозвалась ядом.
Но точно так же он не заметил и легкого оттенка страдания на ее мордашке, когда он заговорил об охоте — на самом деле, он как будто бы и сам забыл о том, что освоить этот навык было для ученицы практически кошмаром, что тянулся буквально... до бесконечности.
Наверняка, спроси его о своих способностях Туманность, он бы ответил исходя из настроения, не давая ей в итоге точного понимания.
Наверняка, спроси его кто иной, он бы неизбежно похвалил ее.
И губы наставника уже было растянулись в улыбке, когда он уловил раздавшееся согласие со стороны Туманности, но в их пространство неожиданно вторглись — сперва чёрно-белая фигура, запах трав, а затем и мягкий голос дали понять о появлении Берёзовой.
Зеленые глаза тут же метнулись к старшей знахарке и оценивающе ее оббежали. Где-то в глубине ее черт затаилась тоска по ушедшему предводителю, но для Рассвета она осталась спокойна, "такой, как всегда". И потому кот только лишь вежливо улыбнулся уже ей, не попытавшись нащупать связывающую их нить:
— Утро доброе, — поприветствовал он лекаршу и лукаво прищурился.
Словно какая-то мысль засвербила в его голове, но не нашла выхода. Однако неосознанно палевый все же покосился на кучу, прежде чем заглянуть в светлые глаза Березовой.
— Как мы? — раздался тихий шепоток Туманности, он невольно поторопил Рассвета дать ответ.
— Все замечательно, — мяукнул воин и повел плечами, — Только куча выглядит не очень свежей. Вот подумываю вывести Туманность на охоту — не кормить же котят и старейшин залежавшимся? Да и нам не помешало бы провести время, не так ли, Туманность? — спросил кот и в ожидании подтверждения скосил внимательный взгляд на ученицу, касаясь ее задней лапы хвостом.
Ни на мгновение его морду не оставило дружелюбно-уверенное выражение.

Подпись автора

Didn't you know fucked up is the new cool?

[indent] Пламя прикусывает в неловкости язык, возвращаясь из лиственной чащи с пустыми лапами. Целью его похода была не охота — просто нужно было проветрить голову. Развеять сомнения перед тем, как вскочить на большой валун, созвать собрание и объявить окончание Траура, длившегося три рассвета. Невероятно долгих и вместе с тем преступно коротких.

[indent] Приходилось бороться с искушением сходить на могилу Горькозвёзда, заботливо прикрытую желтоватыми листьями и сухими ветвями, но традиция слишком важна — тревожить покой мёртвого ни в коем случае нельзя. Наверняка старый предводитель давно хотел наконец отпустить все земные тревоги, вновь почувствовать себя молодым и сильным, окрепнуть и гордо поднять голову, не чувствуя, как хрустит напряжённая шея. Все свои силы глашатай бросает на то, чтобы оградить себя и близких от сомнений и тревог — впрочем, оглядываясь на ближних, он задумывается о том, что, должно быть, он переживает сильнее большинства из них. Но вряд ли его предшественник избрал бы его своим преемником, если бы не был уверен в том, что предки одобряет его кандидатуру. Да и в конце концов, с чего они не должны? Пламя всю жизнь верно служил клану, пусть и не знает наверняка, принадлежит ли он ему по крови полностью, но это и неважно. История знавала немало воителей, что пришли к ним с чужих земель и стали частью Кроны. Взять хотя бы того же Рассвета — кота Топей, который остался предан тому, кто его приютил. Может быть, он не самый приятный в общении, но в его верности не стоит сомневаться. Горькозвёзд не сомневался. Не будет сомневаться и Пламя.

[indent] Он задерживается у входа ненадолго, дёрнув обгоревшим некогда ухом, выдыхает, собираясь с мыслями. Решает, что всё, что хочет сказать лично, скажет потом — сперва дело, которое нужно завершить. Получить девять жизней и распрощаться навсегда со своей старой. Прочувствовать, какого это, на своей шкуре. Носить новое имя, связывающее с Угодьями Звёзд. Большая честь — и долг, который нужно будет исполнить.

[indent] — Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, подойдут к Валуну на клановое собрание, — громогласно объявляет после того, как прочищает быстро горло, и вскакивает на громадный камень, окидывая изумрудным взором постепенно стекающихся ближе соклановцев. Каждый из них уже вскоре будет полноправным его подданным, но Пламени не нравится эта мысль — нет, это не подданные. Это именно что соклановцы, его народ, который он обязан вести в светлое будущее. Подождав несколько минут до тех пор, пока не соберутся все, кто желал, он продолжает, расправив плечи:
[indent] — Потеря Горькозвёзда, — запинается на единственное биение сердца и быстро собирается с духом вновь, — безусловно, невосполнима. Клан Кроны будет долгие луны помнить его и всё то добро, что он совершил. Однако скорбь не может быть вечной, и более того, сам Горькозвёзд не хотел бы, чтобы по нему долго плакали, — это наверняка. Глашатай слишком хорошо знал своего предводителя, чтобы думать иначе. — Потому с этого момента Траур по нему завершён. Это означает, что я... — вновь спотыкается о следующее слово, — отправляюсь к Скалам предков, чтобы получить девять жизней и новое имя.

[indent] Замолкает, отслеживая реакцию; прислушивается, принюхивается, приглядывается к тому, что отражается на чужих мордах и в чужих глазах, что проскальзывает в чужих шепотках и выдохах.

[indent] — Пока меня не будет в лагере, за старших останутся Светогор и Лотос, — скользит взглядом по толпе, отыскивая знакомые фигуры, менее и более родную. — Берёзовая, тебя попрошу отправиться со мной, — поворачивает голову к чёрно-белой знахарке, уверенный и без того, что она знает о необходимости сопровождать его, но всё же отдающий не приказ — просьбу. — И на этом собрание окончено.

[indent] Твоё последнее собрание, Пламя. Сечёшь? — усмехается себе в усы, спрыгивая с валуна и на мягких лапах направляясь к старшему лекарю. Чуть меняет траекторию по ходу, проходит мимо молочно-белой подруги, повернув голову к ней и мимоходом погладив плечо напротив кончиком рыжего хвоста:
[indent] — Береги себя, — размытая любящая просьба, неизвестно к чему приуроченная; но сразу же после глашатай чувствует себя немного спокойнее, улыбается уголками губ и движется дальше, останавливаясь рядом с Берёзовой.

[indent] — Пора выдвигаться, — говорит негромко и оглядывает Рассвета с Туманностью, стоящих рядом.

Подпись автора

pfp by рассвет♡

ничего не бойся,       
            я с тобой!

Что-то в словах Туманности было не так. Или проблема как раз крылась в том, что они были слишком правдивы? Горькая-горькая правда напоминала мышиную желчь, от которой сводило скулы и пробирало изнутри. Несколько дней назад, еще до смерти Горькозвезда, Рассвет мог позволить себе отвлечься от этой мысли. Он мог быть беззаботным. Он мог быть таким, как и всегда, внушая себе веру в то, что все будет хорошо.
Даже то, что бывшего предводителя на скале уже больно часто подменял Пламя, не коробило практически — надень розовые очки, и все будет в порядке, ему стало похуже, но у этом нет ничего страшного.
Но что теперь?
Рассвет усмехается, хотя выходит несколько криво. Вслух он этого не скажет, кивнет на замечание серой кошки:
— Слишком мало времени, — соглашается он, качнув головой, а потом с губ его рвется шумный выдох, взгляд останавливается на черно-белой знахарке. —  Не обессудь, сложно так просто оставить свою ученицу: до сих пор помню, как в одну из первых тренировок она растянулась в грязи, зато теперь почти не падает! — он улыбнулся и даже расправил плечи от гордости.
Он не скажет, что не хочет потерять, скорее попросит подыграть, переведя взгляд и коснувшись красных глаз.
Мимолетно.
Пока их внимание снова не тронет куча с добычей — скопление розоватых полежавших тушек, мало вызывающих аппетит. Даже Березовая заметила, что ее состояние оставляло желать лучшего: в клане Кроны траур коснулся тоской каждого, заточенный внутри грудных клеток, не находящий выхода. В Топях все старались поскорее сбросить его и вернуться к повседневности.
— Всё гниёт...
Смешок.
— Но я то не гнию.
— Клан может полагаться на вас, не так ли?
Тонкий хвост Рассвета дернулся, кот не успел ускользнуть мыслями в сторону, вскинул бровь, прежде чем отозвался:
— Конечно, может, — охотно отметил он, игнорируя долю сомнения, которую сумел бы заметить, взглянув на Туманность, — Ты имеешь дело с лучшими охотниками Кроны, Березовая, не забывай! Может, мы даже поймаем тебе упитанную мышку, если ты об этом попросишь, — добавил он и подмигнул.
Слова целительницы прозвучали для него как одобрение затее, и он уже было ободрился.
Его уже даже не смутило, что в лесу придется подзадержаться, если выбираться на хорошую охоту. Особенно, если добыча уже попряталась из-за поступивших холодов (взор коснулся красноватой шубки вошедшего в лагерь Пламя и тут же отметил — он ничего не поймал).
Смущало ли Туманность — он не знал.
Рассвет повел усами, проследив за траекторией движения глашатая. По всей видимости, он и правда сегодня должен был отправиться к Скалам — по крайней мере, у палевого практически не было в этом сомнений. Но вернулся к разговору, едва голос подала Березовая.
Своими словами она что-то всковырнула: эти дни они не обсуждали подобного, держали пасть на замке, и теперь он ощутил ноющее ощущение от раздавшегося упоминания. Он хотел узнать больше, хотел, чтобы Березовая рассказала все то, что знала, но лишь тоскливо усмехнулся. Возможно, он был благодарен, что она решила отложить этот разговор. Ему не хотелось теребить раны раньше времени — то ли из собственной боли, то ли из уважения к традициям.
И все же он не смог не нахмуриться, когда кошка попросила его отпустить Туманность.
Что-то неприятно и болезненно отозвалось внутри.
— Но ведь когда Пламя вернется, ее уже посвятят в воители, будет он, по-твоему, до следующего утра затягивать? — перебивая, вклинился воин в разговор и прищурился. В его голосе прозвучала нота обиды.
Вероятно, в этом не было такой большой необходимости — все же травы могли бы и подождать, тем более, что целительница посудила, что они (она, Туманность, Светогор, Полночь, не Рассвет) могли бы и позже наведаться к могиле Горькозвезда.
От слов ученицы стало тоскливо. Скорее даже мысль о том, что он оставлен в стороне, особенно сильно ударила в колокол в его голове, сотрясая весь его разукрашенный бумажный мир. Подкатилось желание возразить и сказать, что Горькозвезд ему никто, что пусть они идут сами и делают, что хотят. Но на этот раз он лишь дернул усами, сумев подавить поток эмоций и мыслей.
— О, ты от меня в любом случае не отделаешься, — натягивая усмешку, бросил Рассвет своей ученице, — Но не заставляйте уж его возвращаться по прошествии трех восходов солнца, успеете ещё запланировать свой поход, — протянул он вслед и коснулся взглядом обеих кошек.
Он не хотел это обсуждать.
А то, что делать этого и не стоило, было ему только на лапу.
— Справлюсь, но буду весь день ходить с разбитым сердцем. Не обрекай меня на это! — взмах хвоста, и мимолетно кончик проскальзывает по черно-белой шкурке Березовой.

Раздался голос Пламени. Отвлекшись на разговор, Рассвет уже перестал на него обращать внимания, и зря — глашатай взобрался на валун и созывал собрание племени.
— Идемте, — мяукнул палевый воитель. На этот раз, в этой мимолётной фразе, не сопровожденной ни улыбкой, ни фарсом, в голосе его проступила какая-то отстраненность.
Он не стал уходить далеко: лишь приблизился на достаточное расстояние к валуну, чтобы было хорошо слышно молодого предводителя. Занял место так, чтобы рядом смогли устроиться и ученица и, при желании, знахарка. Дернул плечами, пытаясь сбросить с себя неприятную тяжесть.
У него было ещё слишком много мыслей. Разговор затронул лишь часть из них — иную часть Рассвет постарался сдержать. Глядя на скалу он все еще думал, что мог бы быть на месте Пламя, "если бы не..." — и тут можно вдаваться в перечисления. Но Горькозвезд погиб и оспаривать его решение было бы уже неверным.
Возможно, Пламя и правда мог бы стать хорошим предводителем. "Таким, каким хотел бы его видеть Горькозвезд", — не смог не отметить Рассвет.
Все еще сложно было быть лишь "одним из".
Но за луны с начала глашатайства красношерстногокота палевый будто бы уже успел достаточно пережевать эту мысль, чтобы теперь возвращаться к ней лишь в дождливые часы.
Как сейчас.
Пламя завел речь о бывшем предводителе — это было ожидаемо: прошло достаточно времени, чтобы замок молчания должен был быть сорван, ведь держать мысли и тоску внутри сложнее, когда не можешь ее ни с кем разделить. Туманность вжала голову в плечи, как будто бы и ее саму неожиданно окатило волной меланхолии.
Рассвет прищурился.
— Ну-ну, и чего ты? Да ладно, он всегда будет наблюдать за тобой, тем более, у тебя есть я, — придвигаясь, Рассвет боком боднул ученицу и глухо засмеялся прямо на ее украшенное кисточкой ухо.
Кажется, отвлекшись на то, он даже сумел проигнорировать, что Пламя назвал в качестве одного из главных не его. Впрочем, пока он еще сумел бы отделаться, в мыслях отмечая едкое: "Не так уж и хотелось".

Собрание было завершено. Рассвет снова проследил за тем, куда, как идет соплеменник, пока тот не приблизился к ним с Березовой.

Отредактировано Рассвет (2024-10-29 02:26:25)

Подпись автора

Didn't you know fucked up is the new cool?

= начало игры =

Он сидит в дальнем углу поляны. Сидит тихо, молча, непривычно для себя самого, обычно такого общительного и открытого к проявлениям чужих дружеских чувств, готового доброжелательно ответить им тем же. Сидит, подобрав длинные, но уже утратившие прежнюю нескладную долговязость юности передние лапы, которые плотно обвивает тонким в такую отчётливую полоску хвостом. Его привычное место на время, когда клан Кроны погружается в очередной траур по почившему соклановцу. Очередной - потому что такова уж лесная жизнь, полная неожиданностей и опасностей, подстерегающих котов за каждым стволом, с каждой сменой сезона, от каждого взмаха вражеской лапы. И хотя последнее сейчас, слава предкам, временно отошло на второй план, от остального им избавиться, увы, не под силу даже со всей возможной помощью Угодий Звёзд. Как ни крути, как ни спорь и не отрицай, но коты слабы. Слабы против природы, у которой они могут лишь брать столько, сколько нужно для их собственных жизней, но никогда не способные покорить ее, подчинить себе.

И всё же клановые коты добились на этом поприще немногим больше, чем одиночки и бродяги. Великая мысль - единство в борьбе с общей бедой. Никто никогда не должен сражаться в одиночку, особенно против превосходящего врага. Но вместе - вместе проще если не выстоять, то хотя бы оттянуть неизбежное насколько возможно долго.

Вместе...

А он вместе?

Ветровей помотал головой, открыв зажмуренные до того глаза от зычного голоса Пламени, разошедшегося по поляне точно рябь от упавшего на водную гладь листа. Хороший голос и правильные слова. Он понимает, что сейчас нужно его котам, что поднимет их дух и утешит смятение в их душах. Он станет отличным предводителем даже несмотря на свой довольно молодой возраст. Хотя, конечно, уж точно не Ветровею с его-то лун судить. Да и что сказать, не было у бывшего одиночки того врожденного мировоззрения, того умения проникнуться в полной мере происходящим, оценить, сродниться с другими в едином порыве чувств и эмоций. Да, он старается, он пытается, и потихоньку-помаленьку приоткрывает эту завесу непостижимой для себя тайны. Он не торопит себя - времени еще предостаточно, да и ни на какие места, где это было бы столь необходимо, он никогда не метил и метить не посмеет. Даже если он никогда не сможет до конца понять - не страшно.

Главное - эмпатия к простым чувствам других.

Взгляд небесно-голубых глаз устремляется к центру поляны, где еще недавно лежало тело ушедшего предводителя. Горькозвёзд был прекрасным котом, одним из лучших, что знал Ветровей, и так много сделавшим для него, что у воителя все эти дни не повернулась ни разу лапа, чтобы покинуть лагерь по причине, отличной от охотничьего или пограничного патруля. Наверное, впервые за всю свою жизнь в Клане кот полноценно и со всей отдачей выразил умершему свою признательность, безграничное уважение и глубокую скорбь, пусть она и не была так тяжела и не приносила ему столько мучений, как многим вокруг него. Все эти дни воитель не смел попадаться на глаза своей драгоценной воспитательнице, хотя его собственный взор постоянно следил за ней, стоило знакомой и горячо любимой черно-белой фигуре появиться в поле его зрения. Ветровей знал, что Берёзовая особенно тяжело восприняла случившееся, ведь она была не только соплеменницей и ярой почитательницей предводителя, уважавшей и ценившей его, но и его старшим знахарем. Той, кто не смог его спасти.

А кто-то вообще смог бы?...

Точно не он. Но! у него еще может быть шанс спасти кого-то другого. Может быть, даже не одного. Может быть, не такого важного с точки зрения Клана, но не менее кем-то любимого. Может быть, даже его скромных сил хватит, чтобы снять хоть один камешек-гальку с натуженных плеч той, кто в этом лагере был для него дороже всех. Когда-то он не оценил подобной возможности, отверг ее, не восприняв всерьез, оценив лишь совсем поверхностно, увидев только боль, страх и смерть, не подумав, что в его лапах было принести облегчение, успокоение и жизнь. Это было слишком безответственно и эгоистично с его стороны, но в полной мере осознал он это, пожалуй, слишком поздно.

А так ли уж поздно?

Горькозвёзд в могиле, но Пламя, Берёзовая, Вьюрок, его дедушка и все остальные все еще здесь, живы, и за их жизни он должен вновь попытаться сразиться тем способом, который уготовили для него с самого его котячества. Подумать только - из многих куда более достойных лесных котов Угодья Звёзд остановили свой взгляд на одиночке без роду и Клана, и этот выбор уже круто изменил его жизнь. Никто не знает, что случилось бы, останься он с дедом, но Ветровей никогда не жалел о том решении, что принял его старик давным давно. Жалел лишь о том, что отринул причину, по которой это решение родилось. И это сожаление было горше и тяжелее, чем даже скорбь по погибшему предводителю. И именно оно вкупе с безграничной любовью ко всем так хрупко живым котам толкнуло его сейчас подняться на лапы и быстрой тенью метнуться, огибая поляну по кругу, за собиравшимся уходить маленьким отрядом.

- Берёзовая! - он негромко, чуть не шепотом окликает в спину черно-белую кошку, от одного созерцания которой все внутри него теплеет и расцветает, точно цветы в пору Юных Листьев. Окликает робко, но сбежать, поджав хвост, не собирается.

решение уже принято

Подпись автора

~ чудо картиночки от чудо матушки Берёзовой ~

     Ощутив, что сейчас старшие могут начать обсуждать её успехи, Туманность на всякий случай оглянулась — нет ли поблизости матери? Разочарование отца до неё уже вряд ли дойдёт, предки редко общаются с обычными котами. А вот от суровой родственницы можно и схлопотать. Впрочем, обежавший поляну взгляд не выявил потенциальной опасности, и Туманность расслабила плечи.
—«...до сих пор помню, как в одну из первых тренировок она растянулась в грязи, зато теперь почти не падает!» — от того, как Рассвет доволен, хотя бы перед другими, и хотя бы в этот момент, на душе стало теплее.
— Оказывается, секрет был в том, чтобы не пытаться вставать! — поддакнула она, не особо следя за словами, потому что улыбка наставника, даже искусственно-пластиковая, притягивала взгляд, заставляя потеряться в белом проблеске на золоте.
Туманность заглянула в его глаза ответно, но не смогла прочесть спрятанные за взглядом эмоции, хотя ей и хотелось этого.

     «В куче с дичью одна гниль» — уже убеждённо сказал внутренний голос после того, как кучу раскритиковали почти все, кто был рядом. Хотя от неё и не тянуло запахом падали, общая траурная атмосфера и недавние похороны заметно сказались на восприятии. Даже столь устойчивом, как у неё.
— Но я-то не гнию.
Туманность втянула носом побольше осеннего воздуха. Свежие запахи соклановцев сами собой внушали мысль, что всё в порядке. Разве может быть иначе, когда вокруг столько живых? «Но все вы, так или иначе...» — Туманность проследила за парочкой котов, прошедшей мимо. «Все вы движетесь к одному и тому же».

     Ей не хотелось обижать Рассвета.
— Снаружи нет, — она чуть улыбнулась. К сожалению, возможности взглянуть на кота изнутри, как на какую-нибудь мышку или птичку, у Туманности не было. Хотя порой любопытство и щекотало её — имей они возможность заглянуть внутрь, быть может, смогли бы оказать помощь раньше, чем внутренняя боль отразится внешне. И причины хворей стали бы яснее.
«И, кто знает, может и отец сейчас был бы жив».
Туманность поймала себя на желании раздвинуть челюсти Рассвета и заглянуть ему в пасть, точно так можно было разглядеть червячка, подобного тому, что прогрызает дорожки в опавших с деревьев прелых плодах.

     Рассвет ушёл дальше, позиционировав их как лучших охотников Кроны. «Может, если Берёзовая продолжит с ним разговаривать, окажется что мы последняя надежда клана, или всей долины. Неловко получится».
Но остановить палевого кота она не могла, оттого просто слушала, периодически поводя ухом, чтобы не пропустить появление матери или брата. И наставник, и старшая знахарка казались удивительно добры к ней. У Туманности замёрзли кончики лап от ожидания подвоха. Что-то, казалось ей, не совсем так в этом теплом отношении.
— Конечно, Рассвета мы можем взять с собой.
Но всё же, от проявленной благосклонности стало легче. В таком обществе её наставник наверняка будет таким же милым, как сегодня. Куда более милым, чем останься они наедине.
Можно и дальше жить так, перебегая от одной тёплой компании к другой. Но, чем дольше это длится, чем сильнее оттягивается момент, когда они останутся одни, тем ощутимее будет ожог. Как последствие холода, что внезапными заморозками обжигает кору неготовых деревьев.

     — О, ты от меня в любом случае не отделаешься, — кажется, его уверенностью можно скоблить кости добела. «Я знаю» — подумала Туманность, чувствуя, что в монотонности её взгляда Рассвет медленно двоится и расплывается. «Хотелось бы, чтобы ты сам смог от меня отделаться».
До смерти отца освобождение казалось возможным, но теперь... будет ли Рассвет удовлетворён? Почувствует, что выполнил свой долг и может сбросить ношу? Без слов Горькозвёзда, без его признания.
Туманность не могла не сомневаться.

     В момент собрания, когда Пламя произносил свою речь, Рассвет вдруг придвинулся, точно заметил её напряжение. Пепельно-серые меховые пряди легли на его палевый бок. Туманность не шелохнулась, но затем пару раз моргнула, осознавая поддержку.
— Ну-ну, и чего ты? — коснулся её уха приглушенный голос, овеивая теплом дыхания светлые шерстинки. — Да ладно, он всегда будет наблюдать за тобой, тем более, у тебя есть я.
Пусть беспокойство крылось не совсем в том, её неожиданно тронул тон Рассвета, и даже его смех. Наложилось и то, как мил он был ранее.
Ей захотелось ответно сделать что-нибудь для него, даже если это будет неловко, как слова про кошку на завтрак.
— Ты прав, — она обвела языком пересохшие губы и, подвинув пушистый хвост, чуть заметно прикрыла им спину и бок рядом сидящего Рассвета. — Я стану воином и, быть может, Пламя заметит, какой ты хороший наставник, и сделает тебя глашатаем. «Почему нет? Рассвет был близок с отцом; он даже доверил Рассвету меня». — И ты сможешь сам выбирать, в какой патруль мне пойти.
«А я буду выпрашивать самый лёгкий. Или с тобой».

     Оставшаяся часть собрания показалась ей мгновениями. Вместе с остальными Туманность отошла в сторону, больше следя за разбредающимся кланом, чем за своими лапами.
— Я хочу взять с собой Туманность.
Она повернула голову в сторону Берёзовой, затем взглянула на Пламя и Рассвета.
«В клане полно учеников с ловкими лапами, а мне не хочется оставлять Рассвета одного. Во всяком случае сейчас, когда траур только окончился» — на одной чаше весов остались чувства. «Но это пожелание знахаря, практически воля предков. И травы нужны клану не меньше, чем дичь» — лёг на другую долг.

     Даже если Рассвет был против того, чтобы отпускать её, он не смог найти причины этого не делать.
Туманность взглянула на него и виновато сдвинула брови.

     Ветровея она заметила не сразу, а лишь когда тот оказался около Берёзовой.
— Пойдём, подождём их у входа, — Туманность автоматически пошла следом за бывшим глашатаем, ещё не успев отвести взгляда от знахарки и воина. «Может, он вызвался помочь вместо меня, и я смогу остаться в лагере?»
Ей подумалось, что легконогий воин в любом случае справится лучше. И карабкающимся по скалам он представлялся ей более естественно.

     — Волнуешься перед походом к Скалам? Не каждому ученику выпадает возможность их увидеть.
Туманность повернула мордочку, фиксируя взгляд на Пламени. Она помнила, что это правило вежливости, хотя ей и нравилось вести разговоры, наблюдая за чем-нибудь отвлеченным.
— Это честь, но... нет, не волнуюсь. Мне же не нужно ничего делать. Хотя на твоём месте мне было бы беспокойно, — рыжая шёрстка Пламени отразилась в её глазах. — Непросто быть героем для целого клана.
Она переступила с лапы на лапу, пытаясь отогнать холодок, от которого не спасали пушистые лохмушки меха. — Ладно, на самом деле я беспокоюсь за Рассвета. Он хотел, чтобы Горькозвёзд оценил то, что у него получилось сделать из меня за эти луны. Но папа умер, и, — она отвлеклась, бросив взгляд через плечо на наставника. — и всё.
Драматичность момента несколько снизилась, когда Туманность поскребла лапкой зачесавшийся бок. Но смутная тревога за ближайшее будущее не покинула её. Ей хотелось верить, что Пламя не подумает, будто она считает его плохим предводителем и не хочет участвовать в церемонии под его началом.
«Папа был с нами так долго, что стал слишком важным для всех, чтобы просто его отпустить или заменить».

Берёзовая наблюдала за интересным перекидыванием слов подобно комочкам мха между Рассветом и Туманностью. В их взаимодействии явно была особая химия, даже несмотря на какие-то противоречия, связь была сильнее и загадочнее. «Стоит почаще наблюдать за ними, — подумала знахарка, — особенно после того, что произойдет», — вздохнула она мысленно. Неизвестно, что будет дальше и как вообще всё повернется.

Их история про охоту, не вставая, позабавила чёрно-белую кошку, показав всем её грудной смех.

— Туманность изобретательна, это явно её одна из главных сил, — отметила Берёзовая, вспоминая о своих анализах поведения ученицы.

~

Общий разговор проходил иначе. Рассвет уже не мог убежать от просьбы старшей знахарки, и это заставило кошку несколько задуматься. А фраза, с которой он встретил повторение заданного до собрания вопроса, и вовсе поселило на мгновение долю сомнения. Сомнение в том, что всё пройдёт гладко после посвящения Туманности в младшие знахари.

Сам Пламя, который до этого продолжения кротко благодарил и выразил свою готовность на путешествие, сделал вид, что согласился на предложение только сейчас, сдержав секрет в тайне, и тут же нашёлся ответ и от Рассвета:
— Только если после вашего быстрого похода вы позволите нам с Туманностью наконец поохотиться, прежде чем ее посвятят в воители.

— Если будущий предводитель позволит, — переводит она взгляд на рыжего кота, — то вы сможете это сделать, что думаешь, Пламя?

Диалог заканчивается благополучно, но Берёзовая успевает заметить остаток грусти и некоторого показного равнодушия к ситуации от палевого воителя.
— Рассвет, даже после посвящения Туманности, ваша близость никуда не денется, вы уже связаны судьбой просто по праву вашей принадлежности к Кроне, — желание не отпускать ученицу отозвалось для старшей знахарки именно таким выводом: коту страшно или жаль отпускать её. Но их связь не исчезнет. — Надеюсь, мы ещё поговорим, — выражает она свою просьбу между слов, не называя её напрямую, поскольку отряд начал двигаться в сторону выхода за глашатаем.

Но не тут-то было. Спустя пару шагов чёрно-белая кошка слышит голос того, кто дорог ей как собственный сын. Тот, кто до сих пор напоминает о большом желании иметь своих родных по крови детей и о радости, что у неё есть родной по звёздному предназначению ребёнок. Именно поэтому даже негромкий, но зов в свою сторону Берёзовая услышит от него даже в самый шумный пик на главной поляне.

— Ветровей? — Оборачивается она вопросительно, замечая его фигуру поодаль, — Что-то случилось? — Иначе зачем ему звать её сейчас, когда стартовала такая важная миссия как поход к Скала Предков за потерей нынешней и приобретением новых девяти жизней нового предводителя.

Отредактировано Берёзовая (2024-11-08 19:12:35)

[indent] Туманность поднимает голову к нему — Пламя чуть наклоняет свою, тем более что даже с высоким ростом Туманности он всё же ещё оставался крупнее, уже скорее в силу возраста. С ним говорят прямолинейно:
[indent] — Это честь, но... нет, не волнуюсь, — вот и хорошо, комментирует глашатай про себя, подмечая ровный тон собеседницы. Действительно не переживает. Это на лапу: не только ему, но и всем. Чем меньше волнений, тем легче каждому из кронцев. — ...хотя на твоём месте мне было бы беспокойно. Непросто быть героем для целого клана.
[indent] — Ну какой же я герой, — улыбается скромно, не отводя глаза. Мне только предстоит им стать, — добавляет молча, не произносит вслух, хотя и хочет сначала. В изумруде мелькает смущение: да, он всегда хотел быть в глазах соклановцев защитником, каменной стеной, спасением, но отчего-то каждый раз странно слышать одобрение своих стараний.

[indent] Но уголки губ быстро опускаются вновь, как только речь заходит о Горькозвёзде. Хотя это естественно — сразу после траура имя мёртвого всегда какое-то время всплывает чаще, чем в обычное время. Пламя выдыхает, прикрывая на долю секунды глаза, после отвечает:
[indent] — Не волнуйся, он оценил. Говорил мне, что ты станешь достойной воительницей, — тяжело врать с невозмутимой мордой: ведь на деле предводитель говорил иначе.

[indent] Из неё наверняка получилась бы отличная воительница, но мне нужно рассказать тебе кое-что, сын мой-

[indent] Его тоже называли сыном, но не так, как Светогора, не так, как звали дочерью Туманность. В этом было что-то скорее не родительское, а наставническое, поддерживающее, но не менее для безродного сироты важное. Иногда он думает о том, что ему не хотелось бы найти родного отца — ему хотелось бы быть настоящим, кровным котёнком Горькозвёзда. Быть связанным с ним ещё сильнее, чем наставник и ученик, чем предшественник и преемник, но Звёздные Угодья отчего-то решили иначе. Ничего не бывает напрасно — так ведь?

[indent] Должно быть.

[indent] — Я уверен, что даже в Угодьях Звёзд он будет приглядывать за всеми нами, — осторожно продолжает, надеясь, что не разорвёт нечаянно особо тонкие струны чужой души: никогда не знаешь, какая из них со звоном обрубится сейчас, так что лучше быть деликатнее. — В конце концов, мы его клан. А вы со Светогором его родные котята. Конечно, он будет рядом, пусть и незримо. Это... всё равно не то же самое, — добавляет ещё медленнее, будто путаясь в собственных словах, но после спохватывается, собирая их в охапку: — но мне кажется, оно так и так что-то да значит. Горькозвёзд правил так долго и с немалым трепетом по отношению к Кроне. Не думаю, он сможет навсегда отпустить свой клан где-то... там, — запрокидывает голову, ловя небесные отсверки, после снова обращается к Туманности. — Хотя никто не скажет наверняка. Никто из нас ещё не был жил по-настоящему на Серебряном поясе, пусть даже и гостил там.

Подпись автора

pfp by рассвет♡

ничего не бойся,       
            я с тобой!

Внезапные извинения от бывшего ученика вводят в ступор чёрно-белую кошку.
— Это может подождать до нашего возвращения, милый? — Намекает она, понимая, что прямо сейчас явно не до личных разборов полётов. В чём бы он ни провинился, это можно перенести до следующей встречи, сразу после их важной миссии возле Скал Предков (тут же ещё и Туманность, столько всего!).

Голубые глаза знахарки бегают по смущённому и потерянному, но в чём-то явно уверенному телу Ветровея, переминающемуся с лапы на лапу. Однако кот не может сдерживать себя и после выпаливает:
— Прости, что смалодушничал и сбежал тогда.

Взгляд Берёзовой становится ещё более удивлённым. Слушая воителя и вникая в каждое его слово, которое шаг за шагом останавливает время вокруг, старшая знахарка понимает всё. Постепенно её мышцы расслабляются и, несмотря на некоторое оставшееся изумление на мордашке, внутри она уже для себя всё решила и осознала. Главное, чтобы Пламя поддержал эту идею.

«Я хочу вернуться, ради тебя, ради всех, ради себя», — эти произнесённые фразы отдаются эхом в сознании кошки, разливая тепло по сердцу и всё ещё некоторую чувственность к тем ещё юным помутнениям, потому что самое главное ради чего стоит быть связанным с Угодьями Звёзд и быть лекарем — это благополучие клана и гармония долины. Именно для этого существуют лекари и предводители, именно в это сама Берёзовая всегда видела смысл этих высоких постов, данных не ради чести, но призванных отстаивать её, а ради общего блага и блага жизни.

Но этот разговор им ещё предстоит, потому лишь вздох облегчения и построения новых задач в голове происходит от чёрно-белой знахарки.

— В общем, я не смею просить... но если ты дашь мне еще один шанс... и спросишь позволения у предков... я никогда не заставлю тебя сожалеть об этом! — Стойко заканчивает свою речь Ветровей.
— Идём за мной, — уверенно и чётко произносит Берёзовая воителю, кивая головой в сторону уходящего отряда и продолжая это послание хвостом, который проводится по боку мордашки и по шее бывшего ученика. Сейчас нельзя терять время за беседой.

Кошка приближается к Пламени, беседующему с Туманностью, параллельно замечая, что от Рассвета и след простыл. Это ноет лёгким уколом внутри, но сейчас важно разобраться совсем с иными задачами.

— Прошу прощения за задержку и за то, что прерываю ваш разговор, — слегка кивает лекарша, — Ветровей проводит нас и поможет Туманности с травами, пока мы будем заняты посвящением, — она оставляет свой тёплый взгляд на оруженосце, затем вновь задумывается и, понимая, какую ораву придётся вести вместе с глашатаем, всем сердцем надеется на его принятие этой затеи и подобных обстоятельств. — Пламя, я объясню тебе всё по дороге, если что мы всегда можем отправить их домой, — общаясь только с рыжим котом, предлагает она альтернативу и, прежде чем их лёд наконец-то тронулся к Священному месту долины, Берёзовая оборачивается к тем, кто скоро может стать будущим поколением знахарей Кроны, намекая молодым о том, что ей и будущему предводителю нужно поговорить наедине, а для этого, важно им идти чуть поодаль.

> Скалы Предков >

Отредактировано Берёзовая (2024-11-21 01:35:37)

[indent] Пламя замолкает, готовясь услышать реакцию.

[indent] — Я не говорю, что ты герой, Пламя, — внутри что-то переворачивается, а после застывает, будто покрываясь корочкой льда. Ведь ты хотел, чтобы она стала уговаривать тебя, правда, тщеславный? Давит желание выпустить когти и поскрести ими землю в напряжении, чтобы выпустить его; напоминает себе — не в его праве теперь просить похвалы. Её нужно заслуживать, а он ещё ни дня не провёл под новым именем, даже не получил его.

[indent] — Но это то, чего они, — собравшиеся на поляне соклановцы, каждый особенный, уникальный по-своему — и у каждого из них запросы такие же индивидуальные, — и они, — ещё более разношёрстные предки, должно быть, не только кронные: где-то среди них наверняка есть одиночки, топяные, утёсные, скромно или не очень стоящие рядом, — наверняка ждут от предводителя.
[indent] — Я сам жду от себя не меньшего, — не задумываясь, отвечает. Ему хочется, как маленькому оруженосцу, показать, насколько он уже взрослый и ответственный, доказать это младшим и старшим, всем, кто его слышит, но его не слушает никто, помимо Туманности, которая наверняка и без того поняла его намерения.
[indent] — В конце концов, меня бы не сделали глашатаем, если бы я не смог стать достойной заменой Чубушнику, — хочется в это верить. Хотя даже великим иногда свойственно ошибаться. Сколько раз за свою долгую, полную плохих и хороших событий жизнь он оступался, принимая не те решения? Сколько раз думал о содеянном, считая, что можно было бы сделать иначе, лучше, справедливее? Горькозвёзд много лун назад уверял его — не раз; ведь не только победы сотворяют кота, но и поражения.

[indent] И от того всё равно не становится легче — отчего-то лишь тревожнее, будто бы он маленький котёнок за спиной королевы, которая выгораживает его перед остальными старшими, уверяя, что её чадо ничего плохого не сделано, а знахарский мох украло только для того, чтобы поиграться. Все вы были детьми, стыдно должно быть ругать малыша за игры! — восклицает незнакомым чарующим голосом кошка в голове, пряча испуганный комочек рыжей шерсти за изящным хвостом. Вот только нет никого, кто бы сейчас смог заслонить глашатая от любых напастей — никто бы и не стал, ведь это его работа. Да он и не котёнок уже сколько лун.

[indent] — Если скажу Рассвету, он точно не поверит, — Пламя почти что усмехается в белёсые усы. Как типично для Рассвета. Отчего-то он совершенно не удивлён такому комментарию в его адрес, как не удивлён и тому, что тот удалился прочь — в том нет ничего преступного, как и в любых эмоциях в целом, тем более что палевый воитель уже взрослый кот и в случае чего нести ответственность за свои действия придётся только ему. Хотя что он может захотеть натворить? — Нет. Он поверит только если Горькозвёзд сам это скажет.
[indent] — Я думаю, — шумно выдыхает, делая чуть более длинную, чем хотел бы, паузу между словами, — Горькозвёзд и сам был бы рад сказать ему это лично. И не только ему — вообще всем.

[indent] Или же сказать всем о том, что из тебя правда вышел бы отличный воин, но Звёздные угодья хотят видеть тебя идущей по иной тропе.

[indent] Он смотрит под лапы, не чувствуя вины за то, что отвёл взгляд: Туманность уже не смотрит на него, поэтому кронный цепляется за эту небольшую передышку. Невольно дёргает ухом, прислушиваясь к диалогу Берёзовой и Ветровея, но слышит их голоса так же далеко, не разбирает слов: отчего-то от этого спокойно, будто он никогда не узнает тайны, которая может разрушить ему все планы. Потом ученица опускает голову — рыжий кот поднимает свою, вглядываясь в чужую серую морду в ответ.

[indent] — Конечно, — уверенно отвечает, и уж в этой уверенности не найти прорехи. — Обязательно будем.

[indent] Вскоре вклинивается старшая знахарка: как-то неожиданно они с Ветровеем меняют направление, подходя ближе. Глашатай удивлённо поднимает брови, окидывая взглядом молодого кота: ещё один сопровождающий? Кажется, воителей не принято брать с собой к Скалам предков?.. но он не успевает открыть пасти, как ему предлагают всё объяснить потом, "по дороге". Приходится приложить немного усилий, чтобы не нахмуриться:
[indent] — Ну, ладно, как скажешь... хотя если что, придётся кому-то из нас пойти с ними обратно, дорога до скал всё же не столь близкая, заплутать тоже можно, если потерять ориентир. Всё в порядке, Ветровей, — коротко добавляет в конце, принимая извинения.

[indent] Взмахивает хвостом после:
[indent] — Пора выдвигаться, — окидывает взглядом всех троих спутников и идёт впереди, наравне с Берёзовой, которой шепчет на ухо, убедившись, что их не услышат идущие позади:
[indent] — Так в чём всё-таки дело?

—> скалы предков

Подпись автора

pfp by рассвет♡

ничего не бойся,       
            я с тобой!

начало игры

[indent] Вороника просыпается рано - то привычка, привитая с самой молодости, продиктованная Гремучницей. Сама Гремучница, в прочем, сейчас дрыхла, закинув чуть ли не половину тела на свою бывшую ученицу, и очень вскоре была сдвинута обратно на своё гнёздышко. Как следствие, вся длинная шерсть Вороники была спутана и торчала сильнее, чем иголки у ежа.

[indent] И никуда такое не годилось.

[indent] Поэтому перво-наперво она уселась на пороге воинской, методично водя лапой за ушами, по морде, а закончив с этим, перешла к приглаживанию шерсти по всему остальному корпусу. Не то чтобы она именно прихорашивалась - скорее просто приводила себя в порядок, как и любая уважающая воительница.

[indent] Вместе с тем внимательный взгляд окидывает и Главную поляну, а сама Вороника скорее напоминает хищную птицу, которая высматривает, кому бы настучать по голове за безделье и направить на путь истинный. Она, может, и колючка та ещё в хвосте, но делами исправно занимается.

[indent] Но, о чудо, никто в итоге под раздачу ей тяжёлой лапы не попадает. Даже прохвост-Полоз куда-то сбежал от её внимания, надо же.

[indent] И когда внешний вид позволяет ей не распугать всю добычу на территории Кроны, она выдвигается. Привычным скорым шагом Вороника продвигается по территории, внимательно осматривается так, будто совмещает вместе с охотой ещё и патрулирование. Ничто не должно быть упущено и не принято во внимание, ничто не навредит её клану.

[indent] Топцы, например.

[indent] Но их границы были нетронуты, а вот куча с добычей неприятно пустела и постепенно портилась. Впереди их ждали холодные времена, их прикосновения воительница уже ощущала на собственной густой шкуре, а потому, хмуро насупившись, двинулась вглубь земель, а не к их границам. Поначалу ничем съестным не пахло, и это заставляло напрягаться: может, воители не несли дичь не из собственной лени, а банально из-за отсутствия?

[indent] Но в конце концов удача (или навык?) улыбается ей, и она натыкается на след сороки. Птица опрометчиво идёт вразвалочку по земле, тем самым делая охоту невероятно лёгкой; Вороника подкрадывается к яркой пташке на минимальное расстояние, по достижению которого отталкивается сильными задними лапами и настигает свою цель, перекусывает птичью тонкую шею. Неподалёку на удивление обнаруживается ещё одна потенциальная добыча: на сей раз веет куропаткой. С ней Вороника проделывает тоже самое.

[indent] Та же система охоты. Система, что не подводит.

[indent] Довольная уловом, который способен в сумме прокормить чуть больше, чем половину клана, Вороника направляется обратно в лагерь, сжав в крепких челюстях улов. Это не ощущается чем-то, что считалось бы обязанностью или долгом, нет, просто ещё одна неотъемлемая часть того, что делало Воронику Вороникой.

[indent] Служение Кроне, поставленное в центр всего.

[indent] Она успевает как раз вовремя, чтобы застать созванное Пламенем собрание. "Наверное, последнее в должности глашатая," сосредоточенно поразмыслила кошка, по пути закинув улов в кучу с добычей, которая выглядела...и вправду малоприятно. Но по мере собрания становилось ясно, что траур по Горькозвёзду действительно завершался.

[indent] Какой бы её ни считал родной клан или соседний, всё равно на почившего предводителя ей никогда не было, а потому даже Вороника опустила голову в знак уважения и сочувствия - Пламя-то был невероятно близок к котом.

[indent] За старшую её не оставляли, - что, в прочем, не помешает ей следить за порядком и вне "смены" - и это позволяло наконец найти фигурку, чем-то похожу на недавно убитую ею сороку.

[indent] Полоз наконец-то обнаружился, и теперь-то ничего не могло спасти кота от её притязаний.

[indent] - Полоз, - голос её мёдом растекается, капает, словно альтернативный яд, с губ, крепкого подбородка  - может, и землю прожжёт. Она идёт к младшему соплеменнику плавно, с хищной грацией, а приблизившись, будто заполняет пространство всей собой; запахом; голосом. - неужели стоящих дел для лапок твоих не нашлось? - щека к щеке, пушистый хвост по подбородку - Вороника в своей способности привлекать и захватывать внимание так или иначе уверена; голос, низкий до хрипотцы, льётся в белые уши. - Ты же знаешь, я могу найти применение не только им.

Отредактировано Вороника (2024-12-12 00:08:58)

Подпись автора

I'm clearly not over you yet.
Our love has transformed into hate.

начало игры

And if this child
Shares a fraction of your smile
Or a fragment of your mind, look out world!
That would be enough
I don't pretend to know
The challenges you're facing,

[indent] Уже несколько рассветов Лотос чувствует некую ломоту в лапах и спине, быстро выдыхается в патрулях и на охотах, хотя, казалось бы, кошке её телосложения должно быть довольно легко преодолевать физические нагрузки. Всё чаще она с одышкой отставала от соклановцев и, неловко улыбаясь, извинялась за свою медлительность; всё чаще чувство, такое знакомое, овладевало ей, дарило новые-старые подсказки, заставляющие трепетать нежное сердце внутри.

[indent] Она и сегодня просыпается поздно; вечернее солнце сезона Листопада светит ей на глаза, вероятно, и заставив проснуться, а Лотос точно знает, что не занималась ничем полезным сегодня, едва ли покидала воинскую в принципе.

[indent] И если её подозрения были верны-

[indent] Пятнистая воительница с урчанием перевернулась на спину, обхватив ещё незаметный живот лапами будто бы в объятиях. Ей срочно нужна Берёзовая, чтобы точно подтвердить догадки, а там и Пламя радовать можно! Наверняка после смерти Горькозвёзда для него это будет радостной и облегчающей вестью, ведь он так любил её!

[indent] Но и горечь сжала её сердце - все знали о взаимной привязанности глашатая и его предводителя, но также и о любви лидера к его клану, который платил исключительно тем же. Она была бы на всё готова, лишь бы возлюбленный смог сбросить хотя бы частичку обязанностей со своих крепких плеч, но теперь их станет только больше - будет ли вовремя такая новость? С другой стороны, часть их существ не могла не понимать, к чему приведут их прогулки...

[indent] Лотос уверенно помотала головой - к чему сомнения сейчас? Если её предчувствия не обманывали её, то всё уже было решено, а реакция Пламени? Хах, да неужели она может быть негативной?

[indent] Этого она и боялась.

[indent] Брови сами собой сошлись на переносице, и Лотос перекатилась на бок, задумчиво уставилась в сторону. Сможет ли она в этот раз подарить жизнь здоровым котятам? А живым?-

[indent] Привычная многолунная боль кольнула её изнутри, заставила поёжиться и резко вздохнуть. Нет, на этот раз всё должно пройти хорошо. Она стала старше, сильнее, рядом с ней надёжный кот, о котором только мечтать можно.

[indent] Она справится. Не может не.

[indent] Привести себя в порядок воительница не успевает - над поляной разносится голос Пламени, знакомый ей до последней нотки. И именно это, должно быть, придаёт ей сил, потому как вскакивает с подстилки Лотос особенно бодро, после чего садится в толпе Кроновцев. Невовремя ты, с шутливой ворчливостью думает кошка, а после внемлет каждому слову, каждому отзвуку. Эмоции, что может промелькнуть.

[indent] Запоздало доходит, что это последний раз, когда она видит Пламя, а не какого-нибудь Пламезвёзда или Звёздного Огня...Как новая должность отразиться на нём?

[indent] Найдёт ли он время на неё?

[indent] Отгоняя негативные мысли, соплеменник приближается к ней, озаряя теплом, и кошка прижимается лбом к его, не замечая, как из горла привычно рвётся мурчание.

[indent] Как может она сомневаться в нём?

[indent] - Зря ты меня за главную оставил, я за собой порой уследить не могу, - многозначительно (пока только для себя) промурлыкала со смешком Лотос, но пожелала удачи возлюбленному, а после пообещала беречь уже себя.

[indent] Отныне у неё было больше причин, чтобы осторожничать с собой.

[indent] К несчастью для неё и вполне логично в целом вместе с Пламенем отправлялась Берёзовая, но и Туманность с Ветровеем. Лотос задумчиво посмотрела на разношёрстную компанию, а после уселась возле палаток, чтобы и иметь обзор на весь лагерь, и не мешаться остальным под лапами.

[indent] Теперь-то можно было привести в порядок не только мысли, но и себя.

Подпись автора

с утренней звездой
ты окно открой!

аватар by Рассвет