cw. another story |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » cw. another story » Клан Кроны » Главная поляна
ГЛАВНАЯ ПОЛЯНА ЛАГЕРЯ КРОНЫ
[indent] Посередине лагеря Кроны располагается просторная, покрытая мягкой травой поляна, надёжно защищённая от посторонних глаз пышными кустарниками и лиственными деревьями. Выход из лагеря представляет собой лаз из ветвей ежевики, сплетённых между собой. Возле трухлявого пня разместилась общая куча с добычей, а напротив неё виднеется валун, на котором предводители проводят клановые собрания.
начало игры
Скомканный жёлтый лист хрустнул под лапой, заставив Туманность остановиться и взглянуть на него. Его ещё более сухой и лёгкий собрат пронёсся по поляне, подгоняемый ветром.
Шуршание, с усилением ветра ставшее самым заметным звуком на полупустой поляне, вынудило её прижать уши.
Задумываясь об этом звуке, Туманность начинала выделять каждый опавший лист в отдельности, и ей становилось тоскливо от мысли, что как и всё в окружающей её суматошной жизни, они падают, наслаиваются друг на друга и гниют, незамеченные, сменяя свой узор на мертвенный коричневый распад.
Прежде, чем кто-то успеет добраться и рассмотреть.
И словно бы так получилось с отцом. Он всегда был рядом, но теперь, когда он лежит в земле, Туманности чудится, что она недостаточно пристально вглядывалась в переливы его кремовой шубки, недостаточно внимательно вслушивалась в его голос, и уже не может представить Горькозвёзда таким чётким и настоящим, каким он был каких-то несколько дней назад.
Будто у неё отобрали призрак, а не отца.
По призраку тяжело страдать, и Туманности кажется, что в трауре, в который погрузился в последние дни клан, она ходит как в густом мареве, не замечая чужих лап и путаясь под ними. Но не принимая истинного участия.
Тяжело ли ей? Чужие шаги, проносящиеся фигуры, сменяющиеся сутки— всё кажется чересчур быстрым и хаотичным, и она едва успевает что-то почувствовать, прежде чем «сцена» меняется, оставляя её в растерянности.
Горькозвёзд погиб, и ей необходимо найти слова для брата. Хорошо бы и для матери, но для брата в первую очередь. Туманность верит, что ему потеря далась тяжелее остальных.
Она думает, мнётся, но в голове одни нелепости. Не успевает высказать ничего путного.
Вспоминает, что Рассвет тоже был близок с отцом, но в смутном желании поддержать натыкается на колья его улыбки. И не понимает, что видится ей более жутковатым — эта бодрость или всеобщая скорбь.
Щелчок, словно треснувшая под клювом дятла кора — и Туманность снова, не успев как следует сориентироваться, меняет место действия, как-то невзначай пристроенная Берёзовой к делу.
Ей кажется, что её пытаются отвлечь от гибели отца, от тоски. Но она не успевает донести, что правильнее было бы поддержать Светогора или Рассвета. И просто соглашается помочь, после чего на пару дней будто выпадает из повседневной жизни.
А нынешним утром, выбравшись из палатки, Туманность вдруг подумала, что вместе с отцом потеряла кое-что ещё.
Взглянула на спину Рассвета, нависшего над кучей с дичью.
«Пламя посвятит меня в воины, и мы больше не будем оруженосцем и наставником».
А ведь она верила в то, что посвящение проведет Горькозвёзд. Похвалит Рассвета за то, что тот пережил эти шесть лун рядом с ней. И, возможно, в зелёных глазах наставника полыхнет огонёк радости от того, что его признали как достойно справившегося с возложенной ответственностью.
«Зато теперь он может стать глашатаем».
У этой мысли тоже странный привкус. Рассвет-глашатай. Он был довольно близок с Горькозвёздом, так что, вполне вероятно...
«Быть глашатаем ему точно понравится».
Решившись, Туманность подобралась к куче с дичью и села в кошачьем хвосте от Рассвета.
— Есть что-нибудь вкусное? — спросила, со скукой глядя на еду. Подцепила лапой мышь, повертела. Поднесла к носу и, поморщившись, уронила обратно в яму.
Скосила взгляд на наставника, пытаясь по выражению морды определить, насколько удачно начался его день, но глаза заболели прежде, чем у неё это получилось.
— Как ты? — вкрадчиво спросила Туманность, пряча пушистый хвост за свой бок, чтобы не мешался, болтаясь из стороны в сторону.
Отредактировано Туманность (2024-10-21 01:09:18)
Меж пальцами застревают клочки моховой подстилки, дыхание из легких рвется с тяжестью, будто прорываясь сквозь пузырящийся деготь, и лишь затем — Рассвет открывает глаза. Воздух врывается в грудь с шумом, а новый поток обжигает холодом, когда расфокусированный взгляд ловит полосу света меж краем воинской ямы и нависшей над ней кустом, что служил и крышей, и попросту защитой — изрешеченной, даже сейчас пропускающей солнечные пятна, отчего те с покачиванием оголяющихся ветвей плясали на палевой шерсти воина. Рассвет зашевелился, и листья, опавшие на его подстилку, зашуршали, сопровождая своим аккомпанементом его движения. Ему хотелось поверить, что кто-то — кто, конечно же, не он — еще наведет здесь порядок. Взгляд уже давно выцепил, что сезон Листопада ворвался в их лагерь и вовсю хозяйствовал, наводя в нем свой порядок. Вот и сейчас — с каждым днем уютное место для сна все более и более становилось приютом для опавших листьев, а не котов. "Остальные живут не лучше", — говорил себе Рассвет, и сдувал подальше красную пластинку, нагло приземлившуюся около его морды. Кажется, он до сих пор не до конца привык к лагерю клана Кроны — сохраняя свою суть, он все равно был "другим", слишком не таким, каким привык видеть лагерь, его составляющие бывший обитатель топей.
За последние дни лагерь стал ещё более "не таким": Рассвет на своей шкуре ощутил, что все переменилось, когда имя Горькозвезда померкло и было предано забвению. Казалось, Листопад стал даже сильнее, смелее и теперь вовсю тряс потерявший "хозяина" клан.
Палевый кот потянулся, прогибаясь в позвоночнике и выпуская когти. Протяжный выдох вырвался из его пасти, а потом воин поднялся и без труда привел себя в порядок, явно собираясь поскорее выбраться на главную поляну.
Только чтобы, выглянув, убедиться, что ощущение до сих пор не оставило его.
Снаружи становилось прохладно, небо затягивала зеленоватая серость, а мир будто бы обмакнули в розово-красном: с каждым днем его становилось все больше и больше. Племя копошилось, сновало. Медленно они все возвращались к своей повседневной жизни, и все же сложно было отделаться от мысли, что чего-то не хватает.
Рассвет дернул хвостом и осмотрелся.
Утренний патруль, казалось, уже должен был вернуться и принести свежую добычу, так что кот вальяжно направился к куче, видно, питая надежду успеть выцепить себе теплый кусочек.
Там он и приземлился.
И там его, придирчиво выбирающего что поесть, поймала Туманность.
Он заметил ее сперва лишь краем глаза, прищурился, но, стоило ей опуститься рядом, тут же повернул голову и изучающе скользнул взором по ее фигуре. Усмешка блеснула на его губах.
— Похоже, не я единственный решил, что начать утро с вкусной мышки — идея хорошая, — протянул кот и изогнул палевый хвост. На этом момент могло показаться, что он проигнорирует раздавшийся от ученицы вопрос, но он также не глядя подцепил какую-то добычу — воробья, а потом с долей небрежности бросил его обратно в кучу. — Но ничего вкусного здесь нет, только если у тебя нет настроения пожевать холодные вчерашние тушки, — тяжелый выдох, нота драматичности. Рассвет дернул усами, подмигнув своей ученице, не удерживая смешок в ответ на гримасу отвращения, скользнувшую по ее мордочке.
Кажется, то, что ей ничего не понравилось, вызвало у палевого какую-то гордость, будто в этом обязательно и непременно должна была быть его заслуга.
Вообще во всем, что делала Туманность, должна была быть его заслуга — в том, что она стоит в паре мышиных хвостов от воинского звания, подавно.
— Как ты?
Рассвет щурится и ведет ухом, словно бы вопрос застал его врасплох, а потом тянет, переводя взгляд на добычу:
— Я бы сказал, что все отлично, но эта куча испортила мне все настроение, — наигранно пожаловался кот.
Будто бы все беды мира могла вместить в себя одна лишь недостаточно свежая куча и один лишь еще не вернувшийся патруль — если бы не они, ах, если бы не они, все было бы замечательно, не так ли?
— А что на счет тебя? — Рассвет переключил на ученицу внимание, но практически тут же продолжил, приподнимая лапу, в которой недавно держал пташку, и осматривая подушечки, — Знаешь, глядя на это жалкое зрелище, я не могу не предложить тебе выбраться на охоту перед твоим посвящением. Пока Пламя будет ходить за своими жизнями, времени у нас будет предостаточно, а я в последний раз хотел бы оценить твои навыки, — и тут не сдержал полуулыбку-полуусмешку, скосив на Туманность взор.
ух, а там разведут огонь, чтоб новых создать богов
загонят тебя в наркоз и гордо загрузят в гроб
вокруг соберут парад и вгонят в тебя ножи
гаруспики погадают на срезе твоей души
начало игры
Это были нелёгкие дни, полные слёз и навязчивых мыслей. Горькозвёзд умер. Дни траура закончены, но сердце ещё не до конца верит в это. Как же сложно было не звать его по имени, как же трудно было находится в собственной палатке, где он обитал в своё время. Даже Вьюрок, будучи не таким эмоциональным и трепетным, а также уставший от ежедневной заботе о предводителе, проронил слезу, а это что-то да значит.
Берёзовая не спит уже давно. Она знает, какой сегодня день и готовилась к торжеству со всеми почестями. Пришлось даже посоветоваться с Вьюрком, ведь этот ритуал она никогда не проводила, и любая помощь пригодится. Тем более, что младший знахарь когда-то был на посвящении в предводители вместе с Корнепятом и ещё юным Горькоклыком. Сколько имён она вспомнила, среди которых многих уже нет в Кроне, но кого-то продолжают ждать, несмотря на факты. Интересно, что сказал бы её наставник в этот день? Её собственное сердце твердит о том, что на всё воля Угодий Звёзд, и она будет плыть по их свету.
Пламя станет достойным котом, если будет действовать и дальше подобным образом. Он отлично справлялся с обязанностями, пока Горькозвёзд лежал в палатке знахарей. Но он совсем другой, а значит наступает совершенно иная пора для кроновцев. Она не будет хуже, думает Берёзовая, но будет другой. Совсем другой.
Старший знахарь, закончив со всеми подготовками к церемонии, осматривает поляну. Движение нарастает, все чувствуют скорые перемены. Смерть Горькозвёзда была лишь её катализатором, основные события впереди. И уже многие это ощутили, это скрывается в общем настроении, и сейчас многое зависит от Пламени — от того, как он себя представит и что скажет клану перед тем, как они уйдут к скалам Предков.
Берёзовая наблюдает за всеми и замечает фигуры Рассвета и Туманности. Туманность. Это ещё один силуэт, который станет будущим для Кроны, но никто не знает об этом. Кроме него. Кроме того, кто уже сияет звездой на небесах. Это был один из последних разговоров между знахаркой и умершим предводителем. Знак, что получила двухцветная кошка был явным и однозначным, но она не могла не обсудить это с кремовым котом. Его дочь станет младшим знахарем, и скоро это станет известно. Сегодня глобальный день больших перемен, и чем чаще всё возвращается к этой мысли, тем очевиднее. Может, это поможет юной, почти воительнице, поднять свой дух после потери отца. Может, она почувствует с ним связь и это успокоит её ещё больше словно то была последняя воля звёзд, связанная со смертью предводителя.
— … я не могу не предложить тебе выбраться на охоту перед твоим посвящением, — касается уха, поддёрнувшегося от услышанного, старшего знахаря слова Рассвета. — Пока Пламя будет ходить за своими жизнями, времени у нас будет предостаточно, а я в последний раз хотел бы оценить твои навыки.
Нет, сейчас это было бы очень невовремя. Остаются считанные мгновения до выхода Пламени и нельзя терять их, хотелось бы предупредить о том, что дочь Горькозвёзда пойдёт с ними. Поэтому кошка лёгкой поступью, стараясь не показывать своей внезапности, подходит к соклановцам вступая в диалог.
— Здравствуй, Рассвет, — приветствующий кивок, — Туманность, — более мягкий тон для оруженосца. Её помощь в крайние дни очень пригодилась и открыла для Берёзовой множество полезных черт кошечки, создав некоторую опору для будущего. — Как вы? — Простой вопрос, позволивший бы заодно понять мысли кроновцев.
Вы здесь » cw. another story » Клан Кроны » Главная поляна
